|
С.-Петерб<ург>. 5-ое генваря <18>67
Поздравляю вас от души с появлением «Москвы». Пошли ей Господь Бог долгое, долгое - и если не совершенно мирное, то, по кр<айней> мере, не слишком бурное житие. Созвездия довольно благоприятны - новый председатель Совета Гл<авного> упр<авления> Похвиснев оказывается человеком рассудительным и самостоятельным. С этим можно будет жить.
По делам внешней политики сверх того, что вам известно из газет, особенно интересного сообщить вам не имею, кроме одного факта, о котором я узнал только вчера, - это предложение, сделанное Бейстом, о пересмотре, в нашу пользу, Парижского трактата. Не думаю, чтобы эта выходка была бы вызвана нами, - и желательно очень, чтобы, нашего достоинства ради, мы не придавали ей особенного значения. Мы не можем и не должны признавать за Европою права определять для России, какое место ей принадлежит занять на Востоке. - По несчастию, мы этого и сами, в собственном нашем сознании, определить не умеем - не только в правит<ельственной> среде, но даже и в печати. И вот почему статья Соловьева о Восточном вопросе - будь она чем-либо другим, как не выражением его личного мнения, - мне показалась бы крайне удовлетворительною. - Нет, далеко не таковы отношения России к Греко-Славянскому миру. Тут дело не в одном сопоставлении частей (juxta positio), а в живой, взаимной, органической связи одного целого. - Вообще пора бы нашей печати, как силе чисто нравственной, менее дипломатически относиться к вопросу - и, пользуясь своею фактическою безответственностью, прямо и положительно заявить исторический лозунг всего этого дела.
На днях вы прочтете в «J<ournal> de St-P<étersbourg>» наш ответ на обвинительный акт Римской курии против нас.
Нельзя довольно сочувствовать высказанной вами истине, что, в наше время, главная ответственность лежит на обществе, а не на правительстве - в этом заключается целое направление, и очень желательно, чтобы «Москва» проводила его как можно более последовательно... |
