|
St-P<étersbourg>. 14 juin
C’est encore à Moscou que je t’adresse cette lettre dans l’espoir qu’elle pourra encore t’y trouver. - Je suis heureux de pouvoir te dire en l’honneur de jour de la fête de Dima que le pauvre garçon va beaucoup mieux, et que le médecin qui l’a vu hier lui a dit qu’il pourrait sortir demain, en voiture. Hier et avant hier toute la famille Melnikoff1 l’a visité et lui a promis de revenir aujourd’hui. - C’est après demain qu’elle se transporte à Oranienbaum où j’espère pouvoir sous peu de jours leur amener leur enfant d’adoption.
Hier a été célébré le jubilé - puisque c’est ainsi que cela s’appelle - du cher Prince. A onze heures nous étions tous réunis dans la chapelle du Ministère où se sont dites les prières, après quoi nous nous sommes transportés dans les grands appartements où était déposé le fameux album, contenant 460 portraits, tous perdus pour la postérité. Là, au milieu d’un cercle, formé autour du jubilaire, son adjoint Westman a lu l’adresse. Mais jusqu’à ce moment pas la moindre nouvelle de sa nomination de Chancelier. On se livrait à toute sorte de conjectures, l’incertitude devenait angoissante, lorsque tout à coup, au milieu de ce silence qui devenait embarrassant, une voix ferme et claire a annoncé l’arrivée d’un rescrit Impérial. C’était sous forme de dépêche télégraphique un billet très affectueux de l’Emp<ereur>, lui annonçant sa nomination au titre de Chancelier... Jomini en a fait la lecture, et pendant qu’il lisait, je regardais la bonne figure de ce pauvre cher vieux, arrivé au comble des honneurs et n’ayant dans ce genre-là plus rien en perspective que les magnificences d’un enterrement de Chancelier - il avait de la peine à refouler ses larmes. - Et ce qui prouve, combien c’est une nature bonne et sympathique, c’est qu’autour de lui l’attendrissement était général... Quand je me suis approché de lui, pour le féliciter, nous nous sommes embrassés comme deux pauvres. - Aujourd’hui je dîne chez lui, et j’aurai des détails sur la réception des dames.
Je voudrais bien savoir, comment tu vas, et si tu parles toujours encore du nez, autant que tu le faisais ici. - Salue tout le monde de ma part et préviens ceux, à qui tu as pu communiquer mes nouvelles d’hier, qu’elles sont très sujettes à caution.
Que Dieu te garde.
Перевод:
С.-Петербург. 14 июня
Это письмо я опять-таки посылаю тебе в Москву в надежде, что оно еще застанет тебя там. - Я очень рад возможности ознаменовать день рождения Димы сообщением, что бедному мальчику гораздо лучше и что доктор, осматривавший его вчера, разрешил ему прокатиться завтра в карете. Вчера и третьего дня к нему всею семьей заходили Мельниковы и обещались вновь навестить его сегодня. - Послезавтра они переезжают в Ораниенбаум, куда я надеюсь вскорости доставить им их приемное чадо.
Вчера был отпразднован юбилей - ибо так это называется - милейшего князя. В одиннадцать часов мы все собрались в церкви Министерства, отстояли молебен, после чего перекочевали в парадные апартаменты, где был выставлен пресловутый альбом, содержащий 460 портретов, ни один из которых ничего не скажет потомкам. Тут присутствующие столпились вокруг юбиляра, и его помощник Вестман прочел адрес. Однако все еще не было никакого сообщения о назначении князя канцлером. Строились всевозможные догадки, неизвестность становилась тягостной, как вдруг, среди общего неловкого молчания, твердый и чистый голос возвестил о прибытии императорского рескрипта. Это была очень сердечная телеграмма государя, объявляющая юбиляру о даровании ему звания государственного канцлера... Жомини прочел ее вслух, и, пока он читал, я смотрел на доброе лицо бедного милого старика, который достиг вершины почета и не может ожидать ничего более в том же роде, кроме великолепных похорон, подобающих канцлеру, - он с трудом удерживал слезы. И все вокруг него были растроганы, что доказывает, какая это хорошая и симпатичная натура... Когда я подошел к нему с поздравлениями, мы обнялись, как два бедняка. - Сегодня я буду обедать у него и расспрошу в подробностях о встрече с дамами.
Мне хотелось бы знать, как твое здоровье, и если ты все еще говоришь в нос, то с равным успехом ты могла бы делать это здесь. - Кланяйся всем от меня и предупреди тех, кому вздумаешь передать мои вчерашние новости, что они нуждаются в проверке.
Да хранит тебя Господь. |
